Химики в Та-Кемет занимались в основном бальзамированием покойников. Необходимость сохранения тела в порядке в течение вечной загробной жизни требовала создания надежных химических составов, не допускавших гниения и разложения тканей. Это были всевозможные смолы и соляные растворы, в которых тело сначала вымачивалось, а потом пропитывалось ими насквозь.

Кроме того, химики «Дома жизни» экспериментировали с различными минеральными и органическими добавками для окрашивания «растекающихся камней». Бусы из них были важнейшей отраслью ювелирного искусства. Благодаря богатой цветовой гамме украшений они пользовались огромным спросом как в Та-Кемет, так и за пределами страны.

А еще жрецы-ученые внесли немалый вклад в кожевенное дело и ткачество, где нужны были разные красители. Дубление кожи считалось большим искусством. Для этого издревле использовали семена акации. Но химики изобрели новый состав, благодаря которому кожа становилась мягкой, шелковистой на ощупь и долго не гнила. А еще химики изобретали краски для художников, которые не выцветали со временем.

Нефер-хеперу-ро при виде правителя пал ниц. Тот-Джехути не требовал от мастеров «Дома жизни» такого чинопочитания, но оно было у них в крови. Милостиво выслушав приветствия, Тот нетерпеливо сказал:

– Показывай!

Мастеру не нужно было говорить, что именно хочет видеть божественный правитель Та-Кемет. Он встал и молча повел Тота в отдельное помещение без окон, но с дымоходом. Там он зажег несколько дополнительных светильников, и взору Тота-Джехути предстала странная конструкция – установленная на прочном основании большая герметичная медная бочка с очень толстыми стенками, под которой горел огонь. Специально обученный раб следил за тем, чтобы пламя было не слишком высоким, потому как бочка могла взорваться и разрушить даже помещение. Такое уже случалось.

Наверху бочки была установлена медная ванна с холодной водой, которую периодически – по мере нагрева – менял второй раб. А внутри нее постепенно рос «камень богини Исиды». Конечно, посмотреть на него не представлялось возможным, но Тот-Джехути знал, что вожделенный камень он должен получить до того, как уйдет в Залы Аменти. И это его воодушевляло.

Тот уже видел первые экспериментальные образцы искусственно выращенного камня. Конечно, они были небольшими, но Нефер-хеперу-ро уверял, что теперь из бочки выйдет именно то, что и было заказано.

Сам процесс выращивания «камня богини Исиды» правитель Та-Кемет представлял в подробностях. Это было искусство Первых богов, которое со временем оказалось утерянным и забытым. Нефер-хеперу-ро взялся его возродить, – естественно, с помощью Тота-Джехути, который кое-что в этом деле смыслил, – и у него начало получаться.

Выращивание кристалла происходило следующим образом. На дно толстостенной герметично закрытой бочки, нагреваемой снизу и охлаждаемой сверху, помещалось растворяемое вещество – шихта. Это были крохотные гранулы дешевого природного берилла. Затем засыпался специальный солевой состав, придуманный мастером. В верхней части бочки Нефер-хеперу-ро установил затравку, выпиленную из небольшого «камня богини Исиды». На ней и должна была вырасти пластина нужных размеров.

А в середине бочки размещалась медная пластина с дырочками; Нефер-хеперу-ро называл ее фильтром. Зачем он поставил эту пластину и что она должна фильтровать, не знал даже Тот-Джехути. Впрочем, это его не очень интересовало. Он с нетерпением ждал результат опыта, который должен быть – обязательно должен! – положительным.

Посозерцав немного процесс, правитель Та-Кемет отрывисто спросил:

– Когда?…

– Для окончания процесса нужно около месяца, – понял мастер вопрос без лишних объяснений. – Хорошо бы развести огонь пожарче, да, боюсь, не выдержит бочка. А это будет катастрофа. Вся работа пойдет насмарку. Но если ты, о великий, желаешь…

– Нет! Пусть все идет как должно. Я должен получить пластину любой ценой! Время пока терпит…

С этим он и ушел из мастерской Нефер-хеперу-ро, оставив жреца-мастера в тревожных раздумьях. А что, если ничего не получится?

Он с опаской потрогал шею, словно желая убедиться, что голова еще на месте, и тяжело вздохнул. Тот-Джехути был милостивым правителем, однако в гневе становился страшен. В особенности он не любил, когда подданные относились к своим обязанностям без должного рвения, при этом пытались его обмануть. Мастеру не хотелось попасть в распоряжение сановников из «Шести великих дворов», творивших суд.

Преступления, за которые судили в Та-Кемет, были разными: измена, заговор, мятеж, разглашение государственной тайны, убийство священных животных и людей, чародейство, отступление от правил врачевания в случае смерти больного, кража, обмеривание, обвешивание, прелюбодеяние, изнасилование… Разными были и наказания, вплоть до смертной казни: битье палками, кнутом или плетью, отсечение конечностей, отрезание языка, вырывание ноздрей, клеймение, заключение в тюрьму, рабство и денежные штрафы.

Но обман правителя карался страшно. Человека, который посмел обмануть божественного Тота, выводили в пустыню и распинали на перекладине, подняв высоко над землей, представлявшей собой сплошной горячий песок. А на шею ему вешали сосуд с водой и трубкой, чтобы преданный казни мог какое-то время оставаться в живых и быстро не умереть от жажды, дабы его страдания продлились подольше.

Мало кто – даже самый стойкий и мужественный человек, смирившийся с неизбежной смертью и желающий умереть как можно быстрее, – мог устоять перед соблазном отхлебнуть из кувшина глоток-другой воды, тем более что солнце палило немилосердно. А над головой в вышине кружили черные грифы, готовые начать терзать несчастного еще живьем.

Надежда на чудесное избавление от столь ужасного наказания умирала последней…

Прохлада каменных стен «Храма Истины» успокаивала, беспорядочные мысли постепенно обретали стройность и связность. Тот-Джехути чувствовал, как сильно изношено его тело, несмотря на все ухищрения, которые он применял, чтобы поддержать в нем искру жизни. Внешне он почти не изменился, но что-то в нем надломилось.

Долгие годы, которые он отдал Та-Кемет, постепенно наполняли его усталостью, как песок нижнюю часть стеклянного сосуда, отмеривающего время, изобретение выдающегося мастера Хетепни-Пта…

Слегка склонившись вперед, он смотрел не на жрецов, Посвященных, которые сидели перед ним на каменных скамьях, расположенных полукругом, а куда-то вдаль, словно намереваясь пронзить взглядом толстые стены храма, и произносил истины, в которые временами даже сам не очень верил:

– …И сказал мне Голос:

– Впредь не связан ты Залами Аменти, Мастер Жизни среди детей человеческих, не вкусишь ты смерть иначе как по воле своей, испей Жизнь до конца Вечности.

– Впредь – навечно Жизнь тебе подвластна.

– Впредь – Смерть по мановению руки твоей.

– Пребывай здесь или же покинь это место, когда пожелаешь.

– Возьми Жизнь в том виде, в каком пожелаешь, Дитя Света, возросшее среди людей.

– Назначь свой труд, ибо все души должны трудиться; да никогда не оставит тебя путь Света.

– Хоть и сделан один шаг на